Фанфик "Кофейный роман"

[LucSev]

Автор: морт
Бета: отсутствует (сам потом как обычно пробегусь по тексту..)
Пэйринг : ЛМ/СС
Рейтинг: НС-17 (но на самом деле будет видимо чуть меньше.. хотя..) неее.. наверное точно не меньше...
Дисклеймер: да простит меня Роулинг за украденных героев, да простят меня правоверные ашкенази за использование "колорита".
Статус: закончен
Внимание: такая кофейня действительно имеет место быть, это сеть кофеен бельгийской семьи и называется Rombouts. Это всегда маленький семейный кофейный салон....и описанная мною кофейня тоже имеется и в реальном мире..

Читать фанфик

Маленькая мышка опять прогрызла стоящий в углу сезалевый мешок, приехавший из Коста-Рика и оттуда со стуком начали выпадать коричневые сладко пахнущие зерна. Делала она это не для еды, а просто из вредности – ну какому довольному жизнью грызуну, периодически наедающемуся бельгийским печеньем захочется грызть эти невкусные «орешки», впитавшие в себя солнечные лучи и пряный пот собирающих их темнокожих.
Прислушалась…в зале тихо переговаривались двое. Значит, очередной спокойный день и можно даже поискать чего-нибудь сладкого, не боясь нарваться на одноглазого хромого кота-разбойника.
В крошечном зале кофейного салона, где с трудом могли разойтись два человека за низким столиком, по размеру чуть больше шахматной доски, сидели одетые в мантии мужчины.
- Ты уверен, что хорошо знаешь, на какую лошадку ставить, Северус? – интонация оставалась ровной, и по лицу невозможно было прочесть, что говорящий волнуется.
( обучение молодого Малфоя - также серьезно, как уколы токсинов ботулизма, ни малейшее подергивание брови, или морщинка у глаза, не должна выдать вашу заинтересованность или страх собеседнику).
- Мы уже поставили на «темную лошадку» и проиграли. Пожалуй, стоит рискнуть и попробовать другую сторону, - голос темноволосого оппонента сиятельного Малфоя звучал глухо, устало и как-то неуверенно. «В любом случае, ты ничего не теряешь…" - сказал он вслух, а про себя подумал " хотя и думаешь обратное".
-Я ничего не теряю? Я выхожу из игры, а это чревато, как ты сам не можешь понять? – Люциус не смог сдержаться и повысил голос, злобно взглянув прямо в наглые черные глаза собеседника.
- Ты не выходишь из игры, ты просто пропускаешь ход. Помнишь, как в магической монополии. Тебе же не было в ней равных. – теперь интонация собеседника оживилась и даже стала несколько насмешливой.
- У меня сейчас кофе остынет, от наших разговоров. Ты впутываешь меня в свою страшную шпионскую авантюру. – и маленькая серебряная ложечка сжатая в аристократических пальцах начала нарезать круги в темной водной массе кофе, как опасная акула.
- Я всего лишь прошу, чтобы в отделе тайн ты постарался не убить мальчишку. Мне почти наплевать на остальных детей (голос заметно дрогнул), но Поттера ты не должен трогать.
- Ты понимаешь, о чем просишь? – злобно сверкнул глазами блондин. «Ты хочешь, чтобы я своими руками испортил и так уже шаткие отношения с Лордом?».
- Поверь, даже если ты принесешь ему Поттера на блюде с голубой каемочкой, мало что изменится. А вот если ты принесешь ему Поттера, нашего спасителя (тут в голосе послышался смех и даже издевка), а он победит Вольдеморта, что нас ждет? А еще (тут Снейп оглянулся и понизил голос, хотя и понимал, что подслушивать их кроме вредной маленькой мышки, вроде некому) вдруг он хоркруксом окажется? От этих придурков Поттеров всего ожидать можно… - закончил зельевар серьезную речь шуткой, которая должна была разрядить обстановку.
Люциус внимательно посмотрел на него. Осунувшееся лицо, жесткая морщина , казалось, навсегда залегла на лбу, как змея, приготовившаяся к броску. Такие знакомые черты и такие любимые. Он мог вспомнить каждую мелочь. Друг, который и не знает, что он больше чем друг. Да и друг ли он ему? Скорее партнер в этой странной игре, в которой они все запутались. А теперь как два игрока пытаются тайком, полушепотом, неприметными жестами, договориться за ломберным столиком, но если об этом узнает хозяин казино, их ждет неминуемое наказание.
Северус вдохнул ароматный напиток, прежде чем отхлебнуть. И как Малфой каждый раз случайно умудряется подобрать соответствующий его настроению вкус? Сейчас горечь робусты была как нельзя кстати. Горечь несбывшихся надежд и иллюзий. Все, что у него осталось – желание спасти единственного человека, который ему по-настоящему дорог. Ну и, конечно же, долг. Долг перед Альбусом, долг перед всем этим миром, которому он не нужен, долг перед всеми кто погиб и еще погибнет. Снейп еле подавил желание глубоко вздохнуть и опустить плечи – с собственной слабостью нужно бороться. Люциус поймет все позднее. Может и не все, но так даже лучше. Как же горько, знать, что самое дорогое существо скоро будет ненавидеть тебя, царапая ногтями стены Азкабана. А когда выйдет, может быть выплеснет на нем свой гнев в длительное «Круцио», я принял бы это с радостью, я это заслужил…Хотя нет, это не в натуре Малфоя, скорее всего, будет с презрением смотреть, как на дважды предателя, цедить сквозь зубы слова, и общаться исключительно по необходимости. Лучше не думать, не думать, что сидящий напротив мужчина пахнет притягательнее и нежнее, чем растертые в пыль кофейные зерна.
Люциус резко встал, посмотрел на часы – ажурные стрелки, еще не торопили его. Рукой зачерпнул коричневую пудру - мелкий прах арабики, зачем-то пропустил сквозь пальцы, наблюдая за тем, как она сыпется на деревянный пол, как песчинки… Как изумруды, в Хогвартских часах их жизни. Легкий ветерок из дверной щели, погнал пылинки вдаль, от его сапог, и до Северуса пролегла тонкая кофейная дорожка. Если бы можно было проложить такую же, к его сердцу. Милорд вернулся с маленьким подносом, хоть он и не любитель капучино, но попробовать стоило.
Северус смотрел в полуподвальное окно. Что интересного он увидел там? Только клочок серого неба, скоро Люциусу будет не хватать и этого. Снейп все-таки нашел в себе силы вернуть взгляд на родное лицо. Малфой хитро глядя пил из своей чашки, украсив напиток излишней шапкой пены. Губы уже все белые…если бы можно было слизать эту сладость поцелуем. Ой.. кажется он отвлекся, Люциус уже практически хохочет. Этот аристократ посмеялся над ним, украсив его чашку кокетливым шоколадным сердечком с помощью невербальной магии и даже не подумав использовать декочок*.
- Ты думаешь, это смешно, Люций? - голос звучал жестко и строго
- Да… - невинно сказал Малфой, потупив в чашку глаза и проклиная собственную откровенность и глупость. А на что он надеялся? Что в глазах друга тут же загорится страсть и он начнет целовать его прямо над дымящимся напитком??
- Я не люблю шоколад – вдруг ни с того ни с сего вставил Северус. Лучше бы ты для рисунка использовал ваниль или хотя бы какао.
«Уфффф…..» - хотя бы не обиделся, с облегчением внутренне вздохнул про себя Малфой.
*декочок - приспособление для нанесения рисунков на коричневой глади капучино

Несколько месяцев ранее (место действия то же самое: кофейный салон Rombouts. Бельгия).
Этого посетителя хозяин кофейни приметил сразу и даже не подумал по традиции своего богоизбранного народа отвесить ему на столетних аптекарских весах чуть меньше кофейных зерен, чем положено. Он был умным, правильным евреем, и его jarmulka со звездой Давида всегда лежала на специальной полочке у кассы, защищая от недобрых людей и недобрых мыслей. И так небольшая кофейня резко опустела, а посетители несмотря на воскресенье заходить не спешили, хотя обычно в этот час праздношатающихся лентяев, некоторым даже приходилось ждать снаружи, пока кто-то выйдет (правда случалось это не от наплыва посетителей, а от мизерной площади самой кофейни).
Длинноволосый блондин подошел к стойке и внимательно посмотрел на Шейве*.
«Я хочу купить вашу кофейню!» - тоном не терпящим возражений сказал он. « Не все, что мы хотим купить продается» - со смехом ответил старый хозяин. «Нет, вы немного не так поняли. Я покупаю вашу кофейню, но она останется при вас. Вы точно также будете ее владельцем, будете вести свой бизнес, будете здесь хозяином. Мы можем даже подписать контракт». «А какой в этом смысл?» - осторожно спросил правоверный седой иудей. Теперь настал черед рассмеяться этого непонятного человека в странном одеянии, опирающегося на трость, которая ему явно не нужна. Так смеются только свободные создания - ангелы, мягко и одновременно пугающе. «Вы же знаете, я могу заставить вас продать кофейню, могу и убить, но мне это не нужно» - отсмеявшись бросил незнакомец, и добавил какое-то незнакомое слово на забытом языке. «Вы продадите мне это место?» - спросил страшный человек, глядя прямо в глаза, постигшему четыре ступени Торы, Шейве. «Нет не продам. Да Элойкей овихо веавдейгу бэлэйвов шолейм*» - со вздохом ответил тот, глядя в стальные глаза. Он уже приготовился к худшему, этот человек, похожий по красоте и жестокости на Уриэля* теперь разозлится, но если Кейль оэйлом* решил допустить зло, нужно принять его с достоинством (к тому же его умный дед ребе Менахем рассказывал внуку о странных людях, произошедших от брака ангела с демоном, исповедующих авойдо зоро* и управляющих природой и другими).
Но незнакомец, казалось не столько разозлился сколько заинтересовался. Переспросил о возможности купить кофейню и опять добавил неизвестное слово, снова получив отказ. Тогда присел на высокий барный стул у стойки, явно намереваясь уговорить собеседника. «Мне просто нужна ваша кофейня, например каждую субботу - вы ведь все равно не работаете в этот день» - вопросительно-утвердительно заметил он. «Я готов заплатить любые деньги, мне всего лишь нужно ваше помещение, здесь особая атмосфера, особые (он запнулся, но продолжил) вещи и амулеты на полках. И наконец, здесь хороший кофе» - с улыбкой закончил он. Шейве уже знал, что с этим человеком нужно согласиться, его посылает судьба, бизнес уже «трещит по швам», а молодежь предпочитает бегать в этот несчастный «Starbugs»* за картонным стаканчиком суррогата. Высокомерный ангел с длинными белыми волосами казалось даже сменил тон на просительный: «Я заплачу вперед любую сумму, которую вы назовете, этого будет достаточно чтобы приобрести десять таких помещений. Все, что мне нужно, чтобы кофейня в субботу точно также оставалась закрыта, ну и может быть я –один или с другом, придем выпить несколько чашек кофе. Я внесу плату и за ваши хлопоты, и за напиток. Шейве уже понял, что согласится. И даже не потому, что нуждался в деньгах (хотя и об этом нельзя забывать верному иудею. Но и потому что отказывать подобному волшебному существу - неправильно, а если он пришел сюда, значит его «привел путь».
После были недолгие переговоры о цене - серебряноволосый господин заплатил не торгуясь, попросив только не уносить никаких старинных вещей из кофейни и заказывать кофе у проверенных поставщиков, как и раньше. Шейве понимающе хмыкнул, он-то уже понял, что имеет дело не с мошенником.
Поэтому не особенно удивлялся, когда днем в пятницу на черной доске откуда-то возникал написанный мелом заказ на завтрашний день «индивидуального обслуживания». Иногда это был «бельгийский традиционный фильтр. По рецепту 1896 года», пару раз «Ямайская голубая гора» и однажды ристретто. Сигарную коробку непонятные пришельцы тоже опустошали. Приходя в воскресенье ноздри втягивали остатки ароматов «ритмистер пике» и «даннеман мудз». Старик аккуратно убирал со столика чашки, их всегда было всего две и понимающе покачивал головой. Однажды, когда он не смог выйти в воскресенье и доплелся до своей кофейни-магазинчика только в понедельник, на полочке под доской обнаружил пузырек, а на доске надпись, втирать мазь, чтобы прекратились боли. Как люди попадали в кофейню, минуя закрытую дверь и сигнализацию оставалось загадкой, впрочем от сыновей Необъяснимого, ничего иного ждать не приходилось.


*Шейве или Элишева – старое иудейское имя.
* познай Бога своего и служи ему всем сердцем
*Уриэль –один из старших ангелов
* Бог мира
* идолопоклонство
* здесь автор издевается над известной сетью кофеен, обзывая ее «Звездные жуки»



Гораздо позднее первой субботней встречи, один из посетителей кофейни только недавно «освобожден» из Азкабана.
Теперь казалось, что два мужчины поменялись местами. Кофейная чашка мелко подрагивает в пальцах аристократа, а Северус аккуратно, как гостеприимный хозяин подливает излишне крепкий (Люциусу сейчас не повредит) напиток из маленькой, на одну чашечку, кофеварки.
-В Азкабане я вспоминал наши «кофейные встречи». Мне так не хватало чашечки «американо» утром и большого капучино со сладкой зефирной шапкой вечером – пытается шутить Люциус.
Но улыбки нет, только глубокие тени под глазами. Северус приглядывается – лучики, дорожки, тропинки морщинок наметили свой путь по все еще холеному лицу аристократа. Это пройдет мой милый, я знаю составы, я буду поить тебя укрепляющим зельем…а потом я отдам жизнь. И за тебя, в том числе.
-Я понимаю…- мягко говорит он. «Я знаю, что такое наша хваленая, самая надежная магическая тюрьма».
-Ты не знаешь – срывается на крик Люциус. «Да лучше бы я продолжал сидеть там, чем видеть, как меня смешивают с грязью, как моего сына пытаются превратить, сперва в убийцу, потом в посмешище. Как моя жена кидается в ноги своей сумасшедшей сестре. А эта снисходительность и издевки Повелителя: «Ты же рад, оказывать нам гостеприимство, Люциус? Как же я их всех ненавижу….Ненавижу» - голос срывается на крик, Малфой не выдерживает и смахивает чашку со стола. А потом накатывает и выплескивается что-то – он рыдает, рыдает уже мало заботясь о том, что подумает человек, мнение которого ему действительно важно. Часы бьют, отмеряя очередной час…час когда не было сказано и сделано ничего важного, но ему все равно стало легче. Когда он плакал в последний раз? Когда в больничном крыле на простынях видел мечущегося испуганного черноволосого подростка, который вздрагивал от каждого шороха и кусал до крови губы, чтобы не кричать и не биться в истерике (и ведь даже не проговорился своему старосте, что чуть не стал жертвой вервольфа)?
Ему уже наплевать на честь семьи, Авада Кедавра от Повелителя самый лучший выход. Но ведь есть еще и Нарси, которая всегда была хорошей подругой и Драко…и Северус. Его Северус, который играет с огнем, который еще во что-то верит и на что-то надеется.
Снейп подошел сзади, мягко провел по волосам, обнял. Рыдания затихали. «Не надо, Люциус, все самое страшное позади. Я обещаю». (про себя же добавил, «Потерпи еще немного, милый…Скоро все закончится и я сделаю все, чтобы искупить свою вину перед тобой»). Как давно он так не прижимал к себе никого? С тех пор, когда утешал плачущего четырехлетнего Драко у которого сломалась игрушка? Или с тех пор, когда староста утешал прижавшегося к нему скрытного подростка, плачущего в душе после очередных баталий с гриффиндорскими недоумками?
Люциус поворачивается, резко встает, разрывая объятье…. Сердце глухо стучит, так и должно быть. А потом прижимает Снейпа к себе еще сильнее. Ничего объяснять не нужно, сухие потрескавшиеся от Азкабанских ветров губы, красноречивы. Он не откажет мне – он виноват. Прав я или нет, я возьму причитающееся. Возьму, просто потому, что мне больше нечего взять от этого рушащегося мира. Губы терзают рот зельевара, руки шарят по телу под неизменной наглухо застегнутой узкой мантией, как руки вора, догнавшего в подворотне свою жертву.
Оттянуть назад черные сальные волосы, вцепиться зубами в обнаженное горло, оставляя красные отметины. Думай, что хочешь, у меня истерика, я хочу тебя, я ненавижу тебя. Я живой, я настоящий, я – Малфой, и я возьму тебя. Северус молчит, не оказывает даже ничтожного сопротивления, только испуганно на мгновение раскрылись угольные глаза. Это сумасшествие, отдираю зубами пуговицы с его ворота, разжать руки даже на секунду страшно – вдруг вывернется. Северус начинает дышать чуть чаще, прикусываю мочку его уха, змейкой язык проникает в раковину и вот он – долгожданный стон. Бедра в бедра – да ты возбужден, мой маленький слизеринец! Подмять, наклонить, задрать мантию и поставить на колени. Я снова чистокровный маг, я снова господин и хозяин. Провести рукой по твоей плоти, ты весь дрожишь. Боже, какой возбужденный. Я уже трахаю тебя двумя пальцами, а ты подаешься навстречу. Ласкаю твои яички, тру сочащуюся смазкой головку. Как бы я хотел разложить тебя на своей, застеленной белым бельем с вышитыми монограммами кровати, которую оскверняет сейчас своим присутствием злобный недочеловек. Брать в рот твой член, ласкать тебя языком, подготавливая к вторжению. А потом мягко не спеша проникать в тебя. Ароматное масло, а не безликий «Лубрикус», как сейчас. Не тянуть жестко узкие бедра на себя, представляя, как ты кривишься от отвращения и досады, а брать тебя лицом к лицу, глядя в глаза, растворяясь в них, обнаруживая тот же огонь желания, как и у себя.
Я знаю тебе больно, я знаю – ты не будешь кричать и выворачиваться, ты примешь это как должное. Как твою оплату, за то, что я оставил мальчишку живым, за то, что сделал все так, как ты попросил. Такой тугой, горячий внутри, наверное проклинаешь себя за то, что испытываешь возбуждение? И ни одним стоном не выдашь, где же находится та сладкая точка внутри. Но и я не так прост. Рукой крепко сжимаю твой член, толчок, еще один. Поймал – на третьем толчке ты испуганно вздыхаешь. Не ожидал? Продолжаю под тем же углом, долго ли ты выдержишь, заслуженный шпион Северус Снейп, выдавший врагу место нахождения простаты? Теперь тебе все равно, только бы я продолжал. Каково теперь нашему гордому зельевару? Ты ведь понимаешь, что тебе уже мало, хочется, чтобы я вошел глубже, чтобы увеличил темп. Неосознанно раздвигаешь ноги шире, облегчая мне проникновение, тебе нужно чувствовать меня внутри, чувствовать, как моя головка трется о стенки и толкается в простату. Выгибаешься, я и не знал, что эта прямая спина сгибается иначе, как при поклоне перед Повелителем. Член в моей руке наливается кровью, потом пульсирует. Продолжаю ласкать головку пальцами, по которым уже растекается твое семя, ласкаю тебя до последней судороги. Ты так сжал меня внутренними мышцами, что кажется я сейчас не смогу даже двинуться. Не выдерживаю и кончаю со стоном. Мне показалось или ты прошептал мое имя? Ты охаешь, садясь на бок. Прости, я не смогу даже залечить тебя, у меня уже отобрали палочку. И трансгрессировать нам пришлось сюда вместе. Господин отпустил меня только потому, что в именье остались Нарси и Драко.
Ты смотришь на меня непонимающе и не спешишь подняться с пропахшего ароматами кофе деревянного пола. Опускаюсь рядом, мне уже все равно. Ты был моим, хоть и не по своей воле и я не уйду отсюда не объяснившись. «Я люблю тебя, предатель» - выдавливаю я и злобно вцепляюсь в припухшие от моих предыдущих поцелуев-укусов губы. «Я тебя тоже, ублюдок» - в пику мне отвечает он и мы катаемся по полу, кусаясь и царапаясь, разрывая друг на друге одежду и снова возбуждаясь. Ничем иным, как истерикой после заключения, а у него нервным срывом на почве шпионской деятельности, это нельзя объяснить.



14 февраля, Темный Лорд повержен год назад.
Люциус одиноко сидит за столиком, теперь его не может обрадовать даже потрясающий вкус «Гранд Резерв». Со злобой он отгрызает шоколадную голову морскому коньку*, остатки кидает под стол ставшей уже ручной и изрядно растолстевшей мышке.
«Северус…. Его Северус. Как хочется опять обнаружить на руках царапины, нанесенные в порыве страсти его зельеваром. Тогда, когда становилось совсем тошно от взглядов бывших соратников и красных глаз Вольдеморта, он трогал под рукавом мантии эти покрытые тонкими корочками «раны любви» - отметины их желания и становилось легче. Почему же сейчас там лишь ровная белая кожа ? Почему никогда теперь тонкие ноги не сожмут до боли его бедра, буквально насаживая на себя?
Как хорошо, что есть еще место, где можно скрыться от украшенного красными сердечками поместья, от бесконечных сов с валентинками, отправляемыми Драко «своей единственной Панси», «своему единственному Гарри Поттеру», «магглорожденной подруге Грейнджер, потому что твой чурбан Рон все равно не догадается, это сделать».
Я бы никогда не стал отправлять валентинку тебе. И поздравлять я тебя бы не стал, Малфои не любят банальностей. Просто изменил бы цвет твоей мантии на красный, и поразился бы твоему сходству с католическим кардиналом. А потом возбудился от контраста вороньих волос и яркой закатной ткани.
Взгляд Люциуса упал на чашку, нагревшуюся в его руке. Сахарная пудра смешанная с ванилью сама собралась посередине в маленькое сердечко, которое то становилось больше, то опять уменьшалось, как будто билось с чьим-то в унисон. Несложное заклинание, наложенное кем-то на чашку заранее*, но почему же Малфой рыдает как школьник. А на черной доске, маленький мелок пишет адресованное ему с того света поздравление: « С праздником тебя, любимый!».

*в этих бельгийских кофейнях к каждой чашке кофе идет крошечная печенька и маленькая шоколадная конфетка-фигурка: морской конек, или ракушка
*заклинание будет постоянно срабатывать на одного человека, которому адресовано и каждый раз когда он будет пить из этой чашки, крошки шоколада, сахара или ванили будут собираться в определенный узор.



Шейве вздохнул, в очередной раз придя в воскресенье. Господина было очень жалко, видимо он страдает, как страдали Ветхозаветные цари, потеряв любимых. Как горько, что теперь, приходя он каждый раз обнаруживает, что кофе пил только один человек, из одной чашки.