[LucSev]

Эээ... Я тут как бы новенький... Молодежь нестрелянная ))) Решился получить свою порцию тапок... В честь моего сочинительства...

«I don’t want to say goodbye…»

Название: «I don’t want to say goodbye…»
Автор: Yoshy
Бэта: что такое «бэта» - проверяющий? Тогда – Microsoft Office Word )))
Пэйринг: ЛМ/СС и СС/ЛМ ))))
Рейтинг: PG
Жанр: romance
Статус: окончен в данном эпизоде ))
От автора: одна романтика, ничего особенного. Хочется счастья – для них и для себя, наверное… Сюжет отталкивается от линии «Белое и черное» автора MaryAnn00 - отдельное ей спасибо за фики и вдохновение! )))
О, еще: лучше читать под одноименную песню («I don’t want to say goodbye…» из саундтреков к "Горбатой горе")...
И да: пропускаю некоторые пункты в шапке - ну, если они необходимы, то, может, владелец соо поможет?

- I don’t want to say goodbye… - тихо напевал про себя красивый мужчина с длинными белыми волосами, смотря на закатное солнце, покачиваясь в такт музыке и прижимая к себе небольшую картинку.
Портрет. Фотография. Обычная, даже не колдография. Случайный снимок на цифровую камеру в уютном маггловском баре. Они там весело отдыхали, учились играть в бильярд, слушали всякие милые шуточки и анекдоты под рок-н-ролл и кантри, пили пиво, джин и виски, даже танцевали с местными девчонками. Вот одна из них и сделала несколько фото. Две из них особенно ему нравились. На одной он, сидя на бильярдном столе, пытался загнать мяч в лунку при помощи своей трости (ну, ясно, это была просто шутка, но вышло… прикольно – да, такое интересное словечко). А на другой любимой фотке над этой самой шуткой искренне и весело смеялся его друг. Друг, которому он не хотел говорить «до свидания», никогда. Искренняя веселая расслабленная улыбка, руки опираются на бильярдный кий, волосы он только что отбросил назад резким, но изящным движением головы. Глаза сияют от веселья и выпитого. И от счастья.
Такое сентиментальное слово – но такое уместное. Оно теперь часто напрашивалось на ум при воспоминании о нем и об их совместном времяпровождении. С тех пор, как любимый друг покинул магический мир и скрывался в мире маггловском, и теперь и его туда втянул, слово «счастье» все чаще и все увереннее произносилось или хотя бы думалось им. Счастье… Простое счастье. Такое светлое и безоблачное. Бильярд в уютном баре под кантри и рок-н-ролл. Желтые листья над головой, когда они вместе пытаются кататься на качельке под старым деревом. Огонь в камине и мягкий ковер или мех возле него, на котором так уютно лежать вдвоем, когда за окном непогода. Одна на двоих сигарета, когда они обнимаются, смотря на звезды. Огромные пушистые снежинки на его черных волосах во время прогулки в безветренный снежный день. Поход вдвоем по маггловским же магазинам и супермаркетам. Каток и коньки – они оба прекрасно катаются на коньках, вызывая легкую зависть и большое восхищение у зрителей. Пальцы друга, когда он бережно и аккуратно пытается завязать его длинные белоснежные волосы в высокий хвост в жаркий летний день перед походом в уютное кафе, где они будут, скорее всего, есть мороженое и фруктовые десерты, вызывая заинтересованные взгляды окружающих – уж очень-то они примечательная пара. Гитара вечерком на балконе или террасе – друг неплохо играет на ней и пытается научить и его, он обычно переводит все в шутку, говоря, что этот инструмент недостаточно благороден для аристократа, а друг насмешливо фыркает и обзывает его лентяем.
На самом деле гитара просто не «его» инструмент. И ему просто очень нравится просто молча смотреть и слушать, как друг играет. Задумчиво и нежно, лениво или тоскливо-тягуче, депрессивно или с тонкой иронией и юмором в нотах, аккордах и манере исполнения. Лорд просто слушает и впитывает эти звуки и настроение. Но вот белые и черные клавиши всегда его задевали за живое. И обычно он присоединялся к игре друга на фортепиано или старом прекрасном раритетном клавесине или же сам играл и заставлял друга своей игрой на долгие минуты и даже часы застывать во внемлющем молчании. Он всегда считал фортепиано очень выразительным инструментом, его звуки – самыми чувственными и проникновенными. Он мог сказать языком музыки фортепиано то, чего не мог иногда выразить словами. Он мог показать свои чувства и вызвать их в других людях.
Но другие ему уже давно не были нужны. Никто не был так нужен, кроме него, его друга. Нет, семья семьей, их он никогда не забывал (ну, никогда в свободное время, так сказать) и никогда бы не обидел. Он их любил, жену и сына. Но это была семейная любовь. А вот самое большое и светлое чувство, которое заставляло забывать все на свете, вызывал именно он, его любимый друг.
И он никогда бы не хотел говорить ему даже «до свидания». «…All I want is to be with you…» - напевал он дальше. – «…Together our two hearts are strong, Don’t you know…»
Прощаться, правда, приходится – все-таки не может же он просто взять и скрыться насовсем из магического мира, с глаз магического общества, следом за другом. У него все-таки есть некоторые обязанности. Да и вкус ожидания – терпкий, тягучий – его он тоже полюбил. И это периодическое сладкое замирание сердца, похожее на аритмию, когда он в отсутствие друга вспоминает его… и то, что они вместе пережили. И что еще могут пережить. И какое счастье, что в последнее время все эти мысли счастливые. Волнующие, светлые, легкие, возбуждающие, ленивые, веселые – да какие угодно, но только не темные. Все, что было темного в их отношениях, это ночи, его волосы, брови, ресницы, черные глаза, да еще уже безобидные одинаковые татуировки на левых предплечьях каждого. Они больше не звали. Они просто были нарисованы. А вот насчет связи…
Ох уж эти магглы – вечно придумают что-то такое… Как Интернет. Если бы не друг, ну и еще сын со своими молодежными заморочками и новыми веяниями, маг-аристократ старой закалки ввек бы не взялся покорять это нечто с металла и пластика, именуемое компьютером. А потом еще и Интернет. Это было довольно интересно и необычно – получать послания, которые нельзя потрогать руками, почувствовать их запах. Это было так странно – создавать послания, которые не существуют в реальном мире, создавать нажатием кнопочек и смотреть на светящийся прямоугольник-монитор, где оживали знаки с кнопочек на клавиатуре. Странно все это… Но, во-первых, нереальность этих посланий и всего, что было связано с компьютерами и Интернетом, ему казалась несколько сомнительной – ну он же сам видит информацию. А во-вторых, не общаться же с помощью сов, когда друг припрятывается от магов. И магглам не следует это все наблюдать, действительно. А электронное общение при помощи «цифровых технологий» оказалось вполне удобным… Фотографии, между прочим, прислали им именно при помощи Интернета. И лорд не сомневался в реальности фото, которое прижимал к себе.
Сегодня он получил сообщение по электронной почте. «Как насчет увидеться? Я приготовлю ужин, если хочешь. Заказ на ужин принимается до 15.00 ))) (это называется «улыбка», он узнал это недавно). На случай, если ты занят и я не смогу тебя увидеть и сказать лично, скажу сейчас: я соскучился. Люблю, СС.»
Мило, правда? Ответ он написал немедленно. Удобная вещь, эта и-мэйл – сообщения приходят моментально… Он заказал своего друга в постели под шелковым покрывалом… Получил сердечко в ответ и приглашение на шашлык вечерком и на ночевку в прелестном охотничьем домике в одном уютном местечке. Его спрашивали, обязательно ли шелковое покрывало. Ответил, что нет, можно хоть и на сене, но наличие друга в меню обязательно. М-м-м… Губы аристократа растягиваются в блаженную улыбку. Он ждет, ждет еще минут десять-пятнадцать. А потом – трансгрессия в известное им обоим место в предгорье, где есть прелестный «охотничий» домик и премилая лужайка возле него. Там его уже ждет друг…
… - Ты почему уже пьян? Без меня? – с наигранной строгостью и не скрывая нежных искр в глазах спрашивает любимый вместо приветствия. Он невольно любуется им опять: такой простой вид, словно маггл какой-то, но это подчеркивает, какой он… милый, родной, по-настоящему близкий. Клетчатая осенняя куртка, черные джинсы и свитер-водолазка в обтяжку. Отросшие опять волосы лежат на плечах несобранные и вызывают желание зарыться в низ пальцами. Он приветственным жестом обводит полянку и показывает на почти приготовившийся шашлык. Улыбается, легко, сдержанно, но искренне и тепло. Никто не знал, кроме лорда, что его друг может так улыбаться.
- Я… я пытался подобрать напиток под настроение, - подходит он к другу поближе. Но что-то заставляет его удержаться и не броситься на шею, а остановиться в метре и просто наслаждаться этой близостью, смотреть на него, такого родного и ждущего именно тебя… - Я не пьян. Я только немного выпивший, – он почти извиняющееся улыбается.
- Да ладно, пусть и так. Мне нравится твое такое состояние. Мне нравишься такой ты, - говорит друг тише. – Ну привет, Люци? – и он ожидающе и пригласительно раскрывает Люциусу объятия. И он не может не нырнуть в них без промедления.
- Привет, Север, - шепчет ему на ухо и легонько целует. А Северус прижимается теснее. – Ты хотел сказать мне что-то лично, когда я приду… - он зарывается лицом в черные шелковистые волосы и вдыхает запах дымка, осенних предгорий и его духов. На душе как-то еще светлее, словно солнце восходит обратно. И начинает пробирать эта чудесная сладкая дрожь.
- Да… Я хотел сказать, что соскучился по тебе… - тонкие сильные и осторожные пальцы перебирают белоснежные пряди волос и гладят любимого по голове. И опять кажется, словно этот момент самый важный в жизни, что сейчас все настолько правильно, что даже время приостановилось…
Время пошло только для того, чтобы спасти ужин – шашлык как раз приготовился. Успокоенные невинной близостью друзья расслабились достаточно, чтобы вечер стал одним из тех незабываемых, которые так часто воскрешал в памяти лорд Малфой, когда рядом не было Северуса Снейпа. Романтический ужин под открытым небом, выпивка и разговоры ни о чем, молчаливое рассматривание звезд, огня в костре и темных деревьев, утопающих в ночном тумане в седловинах… В какой-то момент непонятно какими путями столкнувшиеся губы… О, он был бы не против порассматривать звезды и огонь костра еще, но… Он никогда не мог устоять перед соблазном близости, а близость с Севером – это было вообще как нечто святое и всепоглощающее… И, что придавало уверенности во всем и в себе, это четкое сознание того, что то же самое примерно чувствует и он, его друг, его любимый. Его единственный Северус. Человек, которому он, Люциус, никогда в здравом уме не захочет сказать не то что «прощай», а даже обычное «до свидания».